Для начала вспомним о том, что китайская фантастика на русский, да и на английский почти не переводилась. С английским чуть получше: при желании можно отыскать два сборника рассказов, дающих крайне приблизительное представление о предмете; кроме того, в последние годы на волне интереса к КНР перевод тамошней НФ заметно активизировался. Мы же по-прежнему читаем «Записки о Кошачьем городе» Лао Шэ и недоумеваем: куда девалось всё остальное?
Причин такой скудости переводов вроде бы множество, но при ближайшем рассмотрении они не выдерживают никакой критики. Первое, что приходит в голову, — языковой барьер: по-китайски читают единицы. Но и японским владеют избранные счастливцы, однако же о японской фантастике какое-никакое представление и у нас, и на Западе имеется (вот и «Грань будущего» Хироси Сакурадзаки вышла на русском почти одновременно с её голливудской экранизацией, хотя у нас книгу перевели явно не с японского, а с английского — такое вот исключение, подтверждающее правило). Да, лингвистический аспект играет зловещую роль: китайский где-то сложнее японского — скажем, иероглифов, потребных для понимания художественного текста, в нём больше раза в три, и диалектов немало, и различаются они сильнее, и один и тот же слог, произнесённый четырьмя разными тонами, превращается в разные слова… С другой стороны, японцы дадут китайцам фору в плане грамматики — это, поверьте, те ещё дебри.
Может, виновата политика? Капиталистическая Япония была для СССР врагом, но врагом понятным, и отдельных японских писателей, в том числе фантастов, вполне можно было переводить, дабы показать в подробностях, как именно разлагается японское буржуазное общество.
С коммунистическим вроде бы Китаем всё было куда сложнее.
До 1949 года Китай тоже был буржуазным, и мы с ним не дружили. Сталин активно помогал местным коммунистам воевать с внешним и внутренним противником, и 2 октября 1949 года, назавтра после появления на карте Китайской Народной Республики, СССР с радостью признал её де-юре. Однако «вечная, нерушимая братская дружба Советского Союза с великим китайским народом» (эти слова председатель Совета министров Маленков произнёс в день похорон Сталина) продлилась недолго: в 1956 году Мао Цзэдун обвинил Хрущёва в ревизионизме, в 1960-м отношения между странами были практически разорваны, а девятью годами позже случилась даже маленькая война на пограничном острове Даманский (ныне Чжэньбао).
После этого вплоть до 1989 года отношения Китая и СССР были натянутыми, невзирая на череду событий, переменивших облик КНР и повлиявших, как мы увидим, на её фантастику: в 1976 году Мао, устроитель страшной и бесславной Культурной революции, скончался, его сторонников осудили, на трон председателя Коммунистической партии Китая (КПК) взошёл реформатор Дэн Сяопин.
Потом настали девяностые, когда идеологический мотив исчез, но России стало не до КНР. И только со второй половины «нулевых» культурное сотрудничество стран-гигантов вышло на новый уровень, хотя, кажется, скорее номинально: вряд ли после Года китайского языка в РФ (2010) количество россиян, владеющих китайским, сильно увеличилось. Во всяком случае, ни одной китайской фантастической книжки на русском в новом веке так и не вышло.
Кажется, вот оно, объяснение: не переводили по политическим причинам! Однако и это не совсем так. Китайскими писателями-реалистами в СССР не брезговали — Лу Синь, Го Можо, тот же Лао Шэ пусть редко, но издавались, не говоря о классике вроде «Троецарствия» и «Речных заводей». Более того, в советское время мы получили доступ к двум китайским фантастическим романам, написанным в XX столетии: «Записки из мира духов» Чжан Тяньи и «Записки о Кошачьем городе» Лао Шэ вышли в русских переводах в 1957 и 1969 годах соответственно.
Тут и возникает неожиданный вопрос: а было ли что издавать?